В юности, когда отношение к Господу складывалось на основе Библейских Писаний и взглядов родных и близких, у меня сформировался четкий образ Творца, к которому я обращался в своих молитвах. Этот образ трудно назвать Живым, – скорее фантастическим. Я не наделил его качествами живой личности. А наоборот Бог был для меня каким-то недосягаемым, непостижимым, который не отвечал, а только слушал. Он мог помочь, однако способы эти и закономерность, с которой он это делает, была мне непонятна и казалась скорее случайностью.